sergeyoho

Нашел статью в Вики со списками кандидатов всех сколько-нибудь значимых партий. Каждая партия может выставить 120 кандидатов, по количеству мест в Кнессете. На случай, если весь народ в едином порыве за неё проголосует. На деле национальный рекорд поставлен в 1969-м году социал-демократами под руководством Голды Меир, равняется 56 мандатам. Приблизиться к рекорду в наши смутные времена нереально, сейчас у победителей будет 30-35, а может и чуть меньше. Тем не менее, многие партии аккуратно заполняют квоту. И я с удивлением обнаружил, что часть из них населяет «хвост» вполне известными людьми. Которые, не собираясь реально избираться, видимо, выражают так поддержку своему движению.

( Read more...Collapse )

Одну из глав «21 размышления о XXI-м веке» Юваль Харари посвятил террору. Там развёрнуто несколько мыслей, которые мне встречались и в других текстах. И не кажутся разумными.

Первая идея заходит с иррациональности страха перед террором. Жертв с гулькин нос, сравним с автокатастрофами, инфарктами, онкологией и обычным криминалом. Так чего ж мы переживаем, давайте террористов в игнор отправим. Кстати, причина страха, в интерпретации Харари, очень диковинная. Оказывается, мы даём государству монополию на политическое насилие. И когда я слышу, например, звук взрыва в автобусе (в Хайфе один из взрывов был в пяти минутах ходьбы от моей тогдашней квартиры), то, видимо, думаю: «Блин, я ж дал государству монополию. Теперь конвенцию нарушают, какое безобразие. Ладно б насилие было неполитическим, тогда не страшно.»

К сожалению, эта теория не выдерживает проверки фактами. Поскольку есть и другие феномены, вызывающие у людей бурную реакцию, не пропорциональную статистической угрозе. Например, неполитическая стрельба в американских школах. Или педофилы.

( Read more...Collapse )

О, моя королева, как я ни стараюсь, но из букв Ж. О. П. и А никак не складывается слово ВЕЧНОСТЬ

Через полтора месяца у нас пройдут выборы. Перед регистрацией партийных списков произошли немного удивившие меня события. Причём, как ни парадоксально, удивили они в стиле дежавю: как можно снова делать то же самое, что четыре года назад вовсе не дало хороших результатов.

У нас уже хрен знает сколько правит Нетаниягу, которого многие по разным причинам не любят. Однако более многие либо любят, либо считают наименьшим злом, и поэтому он со своим «Ликудом» раз за разом выигрывает выборы. И вот начинаются переговоры между самой большой оппозиционной партией и партией поменьше. Чтоб лидер партии побольше смог уговорить лидера партии поменьше, возникает экзотичная идея «ротации на шкуре неубитого медведя». «После неизбежной победы над злым Нетаниягу вначале я, лидер побольше, буду премьером. А через два года (или два с половиной, торг уместен), я торжественно клянусь уступить тебе, лидеру поменьше, премьерское кресло».

Всё то же самое. Только в 2015-м партии и их лидеры носили другие имена. И снова, как и тогда, новая объединённая партия, взмывает, как орёл, в опросах общественного мнения, блестяще обходя по количеству голосов «Ликуд». (Эти голоса в основном откусывались от других оппозиционных партий. Но кому это интересно.) Израильские прогрессивные СМИ испытывают множественные оргазмы. В 2015-м этот праздник жизни продолжался до выборов. Которые опять без проблем выиграл Нетаниягу. Сейчас, судя по бодрому настрою СМИ и противников Нетаниягу, дела пойдут совсем не так.

Глядя на эти повторяющиеся магические действия, у постороннего человека легко создаётся впечатление, что израильский закон или народный обычай велит назначать премьером главу самой большой партии. Даже некоторые израильтяне в это верят, только недавно пару раз с удивлением сталкивался. Увы, наш народный обычай предусматривает другую процедуру. После выборов президент страны проводит интервью с лидерами всех прошедших в Кнессет партий. Выясняет у них мнение по поводу желательного премьера. Суммирует голоса фракций и решает, кому будет поручено попытаться сформировать правительство. Например, 2009-м году Нетаниягу проиграл индивидуальный зачёт 27:28, стать премьером это ему вовсе не помешало.

Конечно, в каких-то пограничных случаях индивидуальный зачёт может дать преимущество. Типа часть партий никого не рекомендовала, ни у кого после проведённого президентом опроса нет абсолютного большинства в 61 голос, у одного кандидата чуть больше партия, у другого потенциальная коалиция. Как я понимаю, в таком случае возможны варианты и многое зависит от президента. Тем не менее, внимание израильской оппозиции к «индивидуальному зачёту» намного превосходит его реальную важность.

Рациональный подход, как мне кажется, предусматривал бы другие методы. Думать, как уменьшить преимущество «правого лагеря» в целом. Ну, например, многие правые светские, включая автора этих строк, недовольны тем, что правительство постоянно прогибается под религиозными ортодоксами. При том, что по экономике и внешней политике ставят правительству твёрдую четвёрку, а то и четвёрку с плюсом. Светская лоббистская партия, которая была бы не «против Нетаниягу», а "с кем угодно сядем в коалицию без ортодоксов и сразу валим правительство, если нас пытаются кинуть" могла б пощипать правый лагерь. Есть такая партия? Нет такой партии. Вместо этого будут продолжаться бессмысленные попытки убедить людей, вроде меня, в том, что наши внешняя политика и экономика находятся в кошмарном состоянии. Или что именно партия Ганца-Лапида будет вопросы с ортодоксами решать. А не возьмёт их в коалицию, заплатит им не меньше Нетаниягу, и станет вдобавок ломать дрова по тем направлениям, где Биби более-менее справлялся.

Более конкретный пример – одновременно с эпохальным объединением с Лапидом, новая надежда оппозиции Бени Ганц вёл переговоры с мелкой центристской партией «Гешер». Партию возглавляет дама из влиятельной династии восточных евреев, папаша её Давид Леви был видным политиком и даже конкурировал с Нетаниягу за лидерство в партии, а брат её мэр в восточно-еврейском городе Бейт-Шеане. Голосование восточных евреев, в просторечии «марокканцев» - традиционно болезненная тема для левоцентристского лагеря. Выгоды от такого союза могли бы сильно превысить количество голосов, которые лично Орли Леви получит. Она бы развернула агитацию среди небогатых «марокканцев» и обещала бы достойно лоббировать их интересы в правительстве. И эта была бы именно агитация среди чужого идейного лагеря, ещё одна возможность от него «отщипнуть».

Но нет, слишком мелко, послана подальше Орли Леви. Зато ротация премьеров обещана.

Леонид Радзиховский в Фейсбуке о текущем моменте. Мда, и он ещё из лучших.

Так вот, мне кажется, что этот бренд – "конец истории" - очень правильный. История в классическом смысле, так же, как политика в классическом смысле, закончена. Что такое классическая история? Что такое классическая политика? Это политика, которая является подготовкой к войне, и война, которая является высшим проявлением политики. Естественно, серьезная война между главными государствами, которые определяют лицо мира. Так было всегда в известной нам истории со времен пещер. …. В 1991 году с этим было покончено. Кончилась альтернатива и кончился мир больших войн. Что, собственно, и зафиксировал Фукуяма своими словами "конец истории". История и политика очень быстро стали превращаться в чистейшее, абсолютное постмодернистское шоу. Когда политики не просто врут – врали они всегда, - а когда они вообще не отвечают ни за какие свои слова, молотят всё, что в голову взбредет, и всё больше откалывают номера…. Политикам вообще, потерявшим главное свое профессиональное занятие – подготовку к большой войне, остается только шоуменствовать, развлекать публику. Вот этим они и занимаются

Тут к месту припомнить, как Уинстон Черчилль с иронией описывал настроения во время обучения в военной Академии в Сандхерсте в конце XIX века:

Родиться бы пораньше лет на сто — вот была бы красотища! Чтоб девятнадцать тебе стукнуло в 1793 году, когда впереди больше двадцати лет войн против Наполеона! Такое не повторится.После Крымской войны британская армия ни разу не палила по белокожим, нынешний мир делается все более рассудительным и миролюбивым (и вдобавок демократическим) — великое время отшумело. К счастью, остаются дикие и варварские народы. Остаются зулусы и афганцы, суданские дервиши. Если их как надо настроить, они вполне могут «показать себя». Вполне могут начаться беспорядки или бунт в Индии.

У Радзиховского ещё прикольно представление теперешнего политического западного цирка не как симптома кризиса и неблагополучия, а как типа завершающей фазы развития человеческого общества. Наступил Тысячелетний Рейх: политики будут кривляться, войн больших не предвидится (не считая вечных афганцев, и кто там сейчас вместо зулусов), а заголовки мировых новостных агентств расскажут благодарным читателям, как судья X кого-то 40 лет назад потрогал за попу, а губернатор Y в те же времена злобно и по-расистски вымазал морду черничным вареньем.

Всё-таки психологические защиты – великая вещь. Наблюдаешь за всем этим бардаком, реально очень страшно. Прожили год без больших неприятностей – спасибо судьбе. А у некоторых счастливых людей конец истории и вечная стабильность.

Итальянец Кармине Томмазоне отправился в Техас биться с мексиканцем Оскаром Вальдесом за титул чемпиона мира. Италия не является великой боксёрской державой, соперник был очень сильным, так что ничего выдающегося от Томмазоне не ожидали.

И действительно, сражался Кармине храбро, но после четвёртого нокдауна судья бой остановил. Однако побитый боксёр всё равно немедленно сделал предложение своей девушке. И всё прошло хорошо. На вид она покрепче жениха, может защитит потом в случае чего.

Цвет европейских интеллектуалов, усиленный крупнейшими умами России, Белоруссии и Израиля, высказался по поводу происходящего в Европе в свете предстоящих выборов в Европарламент. Русский пересказ, например, тут.

Сравнивая с прогремевшим в своё время письмом Нины Андреевой, с горечью констатирую. В жанре апокалиптически-обличительных текстов происходит явный упадок в плане содержания. Тридцать лет назад советский преподаватель технического вуза гораздо спокойнее и понятнее облекала в словесную форму свои нехитрые мысли. Давала в этом смысле фору целой толпе западных интеллектуалов, возглавляемых выдающимся идеологом ливийской революции Бернаром-Анри Леви.

Зато эмоций половодье: «критика, оскорбления и дезертирство», «битва за цивилизацию», «новые признаки тоталитаризма», «тёмные века». И «Европа, как идея, разваливается у нас на глазах». Увы, я так и не врубился, кто виноват и что теперь делать.

Посетил мини-конференцию в честь ухода на пенсию бывшего научного руководителя. Прекрасный человек и большой учёный. Забавно, что из 18 докладчиков я был единственным не из университетского мира.

Внимание привлек демографический феномен. Среди докладчиков пять китайцев. Люди крутые. И вот такие траектории мест работы.

1. Аспирантура в Стэнфорде в 80-е. Более 20 лет в University of British Columbia, Ванкувер. Сейчас в Шанхае.

2. Аспирантура в Стэнфорде в 90-м. Четверть века в Технологическом институте Джорджии. Сейчас на слайдах места работы – Гонконг и Корнелл. В этом порядке.

3. Аспирантура в Уортонской школе бизнеса (статистика). 10 лет в Университете Чапел-Хилл, Северная Каролина. Сейчас в Гонконге. С ним я немного когда-то общался. Парень вёл себя намного более по-свойски и по-западному, чем среднестатистический китайский профессор. Общительный, баскетбол обожает. И тем не менее.

4. Аспирантура в 1991-м в Китае. Ванкувер, Торонто, Техас, Гонконг, Сингапур.

5. Аспирантура в Сингапуре. Сейчас Гонконг.

Ещё некоторые разговоры, в основном как раз не с китайцами, напомнили старую заметку. Как китайско-американский профессор сказал: «Вернулся бы, но дети уже американцы». Такое ощущение, что для многих бойко перемещающихся по планете молодых учёных и хайтековцев в полный рост встаёт вопрос. В какой стране пойдут в школу дети? Как пожелаете, чтоб им мозги промывали и идентичность формировали? Хотите мульти-культи-миту-шмиту? Православие против злых англосаксов? Конфуцианство и председатель Мао? (Впрочем, полагаю, что со злыми англосаксами в китайском дискурсе тоже всё в ажуре.) Прогрессивно-сионистский коктейль, как у нас, эксклюзивно для потомков евреев и членов семей?

Конечно, эти «вопросы идентичности» и раньше имели место. Но сейчас интенсивность идеологического напора во многих местах растёт, а светлые космополитические мечты тускнеют. И иногда приходится решать, что на конкретной чужой свадьбе детям танцевать нежелательно.

В центре Рима находится площадь Ларго ди Торре Арджентина. За заборчиком многочисленные развалины. Наиболее известное историческое событие, здесь случившееся – убийство Юлия Цезаря. Римский Сенат собирался в зданиях, называвшихся Курия, коих по городу разбросано немало, включая главный Форум. Но то самое эмоциональное заседание назначили именно в Курии у Театра Помпея, располагавшейся на этой площади.

Впрочем, моё семейство не переживало за Цезаря, и было даже не в курсе, что его грохнули именно тут. От меня требовалось всего лишь найти место, где среди развалин живут кошки.

( Read more...Collapse )

Съездили на несколько дней во время Ханукки. До этого приезжали на неделю в 2002-м. Налицо трогательное семейное единодушие: и для меня, и для жены Рим – любимый европейский город. В который хочется возвращаться, как в никакой другой. Не то чтоб особенно оригинальный выбор, но какой уж есть.

( Read more...Collapse )

В третьей книге Харари я не нашёл для себя много нового. Хотя там немало хороших отправных точек, чтоб пошевелить мозгами. Часто при этом ругаясь с автором.

Но одна главка запомнилась. Вроде мысли более-менее психологически очевидные, но я так чётко это никогда в голове «не прокручивал». Буду благодарен за ссылку на автора, который бы ясно проговорил. Вроде должен быть, не бином Ньютона.

Первая мысль касается смысла религиозных постов, жертв во имя Царя и Отечества и прочего самобичеваний ради идей.

Если вы купите подержанный «Фиат» с третьих рук за десять тысяч шекелей, то, вполне вероятно, будете жаловаться на машину любому, согласному вас слушать. Но если вы купите «Феррари» за миллион, то, наверное, будете им восхищаться. Не только потому, что это прекрасная машина. Вы очень много заплатили, и вам неприятно ощущать себя «фраером».

Дорогие подарки женщине убеждают её в серьёзности намерений мужчины. Но они же убеждают дарящего в том, что он действительно влюблён. Когда влюблённый тратит значительную для себя сумму, он должен убедить себя, что тратит её на правильного человека.

Аналогично с общественной жизнью.

Из всех церемоний и обрядов, жертвоприношение – самое сильнодействующее. Потому что страдание – самая реальная вещь в этом мире. Его трудно не заметить, в нём трудно усомниться... Если вы страдаете во имя какого-то идеологического мифа, этого часто будет достаточно, чтоб убедить вас в его истинности.

Речь тут, понятное дело, не только о религиозных церемониях. Но и, например, о солдатах, убитых или покалеченных в боях за Родину или «чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать». Чужие жертвы также впечатляют. Поэтому «мученики за идею» - важнейшая часть всех идеологий. Включая христианство, которое максимально «подняло ставку» и объявило мучеником творца Вселенной.

За первой мыслью идёт и вторая, ещё менее приятная. Во имя различных общественных идеалов люди не только мучают себя. Они также мучают и убивают других. И если человек, приносящий бессмысленные жертвы, выглядит идиотом или, как выражается Харари, фраером, то причиняющий другим бессмысленное зло – несомненный ублюдок.

По моему мнению, потребность людей не выглядеть в своих глазах гадом и сволочью ещё сильнее, чем потребность «не выглядеть фраером». Русская культура с её вульгарным и не отягощённым пониманием людей морализмом до сих пор поощряет рассуждения о «людях без совести». Такие высказывания можно услышать от вполне серьёзных авторов. Для их картины мира почему-то очень важно наличие большого количества сознательных сволочей, которые более-менее понимают, что творят. В этом смысле рассуждают, например, о «кровавой круговой поруке» среди соратников Сталина. Мол, люди были в курсе, что совершают ужасные и аморальные поступки, это их и сплачивало.

Мне такая линия рассуждений представляется несколько странной. «Чувство вины», «мораль» и «совесть» заложены эволюцией в ядро нашей операционной системы. Заложены как «компьютерное железо». Конкретные «этико-идеологические программы» типа коммунизма, феминизма, либерализма или воровского кодекса ставятся на это «железо» впоследствии.

Поэтому почти всё зло в мире совершается людьми, которые ощущают себя в целом высокоморальными и в своём праве. Включая воров в законе. Конечно,и эти высокоморальные люди не всегда безупречны в своих глазах, без чувства вины общественная машинка не работает. Для облегчения чувства вины существуют всякие ритуалы. В зависимости от религиозной ориентации можно, например, разбанить забаненных на Йом Киппур или Прощённое Воскресенье. И считать себя дальше приличным в целом человеком.

Повторяю. Ощутить себя настоящим, законченным негодяем куда болезненнее, чем ощутить себя глупым лузером. Поэтому кровь и страдания врагов укрепляют веру ещё сильнее, чем свои страдания.